Военное дело, спецслужбы - скачать книги или читать онлайн. Страница 64

В изданиях, посвященных истории Великой Отечественной войны, мало и неохотно рассказывается о битве советских войск под старинным русским городом Ржевом. Между тем под Ржевом полегло более двух миллионов человек – больше, чем под Сталинградом или в иных сражениях великой войны. Вину за такие огромные потери многие возлагали на Верховного главнокомандующего Сталина, обвиняя его в неумелом руководстве армией и стратегических просчетах.

Потеря Марианских островов и других важных для обороны территорий ставила под сомнение шансы Японии закончить войну на выгодных условиях. Если вспомнить, что и в 1941 г. решение о начале войны было принято далеко не единодушно, то после сокрушительных поражений ряды оппозиции милитаристскому курсу выросли. В результате этого 18 июля 1944 г. пало правительство войны, возглавляемое генералом Тодзио Хайдеки. Его заменил более умеренный адмирал Йонаи Мицумаса. Было решено, продолжая войну, начать осторожное зондирование условий, на которых мог быть заключен мир.

Завоеванное Японией в счастливое время побед начала 1942 г. к началу 1944-го утекало как песок сквозь пальцы. В юго-западной части Тихого океана к концу сентября 1943 г. силы генерала Дугласа Макартура очистили от противника Новую Гвинею, Новую Британию и ряд других островов. Адмирал Честер Нимитц действовал в центральной части Тихого океана, где на прямом пути к сердцу империи сопротивление японцев было особенно ожесточенным. Были нейтрализованы их опорные базы – Рабаул и Трук. 5-й флот США продвинул свои передовые позиции более чем на 2200 миль к западу от Пирл-Харбора, захватил острова Гилберта и Маршалловы и нанес мощный удар по важной базе в Палау, уничтожив там почти всю авиацию противника и обезопасив тем самым свой фланг. Японские коммуникации подвергались атакам подводных лодок и авиации.

7 декабря 1941 г. – лишь формальная дата начала Второй мировой войны на Тихоокеанском театре. К этому времени Япония уже несколько лет вела войну в Китае и захватила Индокитай. Мировые державы не пытались «умиротворить» Японию (как до этого Германию). Напротив, с ней разговаривали жестким языком экономических санкций и непрямого (так называемого «добровольческого») вмешательства на стороне ее противников в конфликтах.

Кампания у Соломоновых островов показала, что стратегическая инициатива в Тихоокеанской войне Японией утрачена. До середины 1942 г. вооруженные силы страны Восходящего солнца, созданные ценой перенапряжения милитаризованной экономики, доминировали в противоборстве с противником, хотя и мощным экономически, но не готовым к войне. Надежды японцев на победу в этой ситуации могли быть связаны лишь с подрывом факторов, витальных для военных усилий врага.

После сражения у атолла Мидуэй в боевых действиях на Тихом океане наступила оперативная пауза: существенно изменилось соотношение сил, и обе стороны приступили к корректировке своих планов. Японским авианосцам – двум эскадренным («Сёкаку» и «Дзуйкаку»), четырем легким («Рюдзё», «Хийо», «Дзуйхо» и «Дзуньё») и одному учебному («Хосё») – теперь противостояли три эскадренных («Энтерпрайз», «Саратога», «Хорнет») и один легкий авианосец «Уосп» США. Следствием примерного равенства авианосных сил было вынужденное ограничение императорским флотом масштаба операций.

Весне 1942 г., казалось, было суждено стать свидетельницей такого роста владений Империи Восходящего Солнца, какое можно сравнить разве что с Конкистой. Под аккомпанемент криков «Азия – для азиатов» доминирование европейских держав было подрублено сталью самурайского меча. Но в пышно названной «Великой восточно-азиатской сфере совместного процветания», простершейся на тысячи миль от островной Империи, процветанием и не пахло: для японцев благоденствие (конечно же!) откладывалось до завершения войны, а для «освобожденных от ига белых» представителей других национальностей оно хотя и провозглашалось, но отнюдь не планировалось.

Приближение 1945 г. Империя Восходящего Солнца встречала безрадостно. Важнейшие форпосты на островах Тихого океана были утрачены, и петля блокады все туже сжимала жизненно важные артерии нации. Но, хотя голод и нехватка самого необходимого истощали силы, самурайский дух был еще силен: отряды кайтен (человеко-торпед) и камикадзе принимали все новых добровольцев. Этот дух подвергался испытаниям: бомбы с В-29 терзали города. Очередной удар был нанесен и на море: 28 ноября 1944 г. у самого побережья империи американской подводной лодкой «Арчерфиш» был потоплен гигант «Синано».

Перед вами история простого русского летчика, который воевал даже в те времена, когда все прочие бойцы сдавались. А этот штурмовик воевал и тогда, когда рушился весь мир вокруг него, включая Родину – Советский Союз.

В ходе Великой Отечественной войны сложилась своеобразная «специализация» истребительных полков, воевавших на разных машинах, – «яки» в основном использовались для прикрытия собственной ударной авиации, «лавочкины» чаще применялись для «зачистки» неба от самолетов противника, а лендлизовские «Аэрокобры» стали охотниками за истребителями Люфтваффе. «Сталинские соколы» любили «кобру» за феноменальную живучесть (на фронте ее прозвали «несгораемым сейфом»), надежную связь и мощнейшее вооружение – единственного попадания ее 37-мм авиапушки хватало, чтобы гарантированно «завалить» любой вражеский истребитель. Одним из таких «небесных охотников», специализировавшихся на отстреле «экспертов» Люфтваффе, был автор этой книги, достойной войти в «золотой фонд» литературы о Великой Отечественной войне, рядом с мемуарами самых прославленных советских асов – Покрышкина, Кожедуба, Речкалова, Евстигнеева.

В годы Великой Отечественной фронтовая профессия летчика-штурмовика считалась одной из самых опасных – по статистике, потери «илов» были вдвое выше, чем у истребителей, которые вступали в воздушный бой лишь в одном вылете из четырех, в то время как фактически любая штурмовка проводилась под ожесточенным огнем противника. Став главной ударной силой советской авиации, штурмовые полки расплачивались за победы большой кровью – пилотов и стрелков Ил-2 не зря окрестили «смертниками»: каждый их боевой вылет превращался в «русскую рулетку» и самоубийственное «чертово колесо», стой лишь разницей, что они не спускались, а взлетали в ад…

Фронтовая судьба автора этой книги удивительна и уникальна. За годы войны летчик Константин Михаленко совершил 997 только подтвержденных боевых вылетов и при этом остался в живых! Причем в полете его не защищали ни броня Ил-2, ни авиапушки «яков» и «лавочкиных» – лишь дерево и перкаль открытой кабины По-2, того самого «небесного тихохода», неприхотливого труженика мирного времени, в грозные годы войны ставшего ночным бомбардировщиком.